Будущее Ennahda будет зависеть не от идеологии, а от ее организационной трансформации, политического выбора и нового устройства политической системы.
Захват власти президентом Кайсом Сайедом за счет возглавляемой Ennahda коалиции в Тунисе и поражение Марокканской Партии справедливости и развития на выборах заставили некоторых аналитиков задаться вопросом, означает ли это конец или упадок политического ислама в арабском мире. Недавняя волна отставок из Ennahda сделала ее выживание еще более трудным.
Спустя десять лет после своей первой победы на выборах в октябре 2011 года политическое исламское движение в Тунисе сталкивается с экзистенциальным вызовом, и остается вопрос, какое место ему оставить в стране, если оно вообще останется.
Ответ на этот вопрос заключается в понимании меняющегося значения политического ислама в Тунисе и определении причин нынешнего кризиса Эннахды, которые являются политическими, а не идеологическими. Следовательно, будущее политического ислама в Тунисе будет определяться меняющейся политической ситуацией, а также способностью Ennahda определить новый треугольник отношений между партией, движением и электоратом.
Движение Ennahda, основанное как исламская группа (джамаа) в начале семидесятых, должно было найти способы конкурировать в качестве политической партии после революции 2010 года. Эта дилемма была решена на Всеобщем конгрессе 2016 года с помощью концепции «специализации», что означало полномасштабное преобразование движения в политическую партию с предоставлением религиозной активности независимому гражданскому обществу.
Лидер движения Рачед Ганнуши назвал эту трансформацию концом политического ислама и началом мусульманской демократии. Однако многие члены партии Ennahda, с которыми я разговаривал в Тунисе, также указали, что «специализация» не влечет за собой отделения религии от политики и что партия по-прежнему сохраняет ссылки на религию. Другими словами, подход Ennahda сегодня означает отказ как от теократии, так и от жесткого секуляризма.
Но в основе критики Ennahda сегодня лежит не идеология, поскольку большинство тунисцев, похоже, не одобряют строгий секуляризм, полностью игнорирующий религиозные принципы в управлении. Другие политические деятели, в том числе Саид, ранее защищали политические убеждения по религиозным мотивам.
Вместо этого партия несет ответственность за ухудшение общей ситуации из-за плохой работы сменяющих друг друга правительств, поддерживаемых Ennahda, в таких ключевых областях, как экономика или борьба с коррупцией. Точно так же отставка более 100 партийных деятелей была мотивирована в первую очередь политическими разногласиями, а не идеологическим расколом.
В этом контексте было бы неправильно делать вывод, что политический ислам как идеология будет определяющим фактором в будущем Ennahda или Туниса. Скорее, будущее движения Ennahda будет зависеть от того, как оно переопределяет отношения партии и движения и его место на политической арене Туниса по сравнению с другими участниками и тунисской общественностью. Исходя из этих факторов, можно предположить, что у политического исламского движения в Тунисе есть три основных возможных пути в будущее.
Первый — это египетский сценарий, при котором режим впадет в авторитаризм, а Ennahda столкнется с жестоким притеснением, как «Братья-мусульмане». Это наименее вероятный из сценариев. Но если это произойдет, мы снова можем рассчитывать на устойчивость. В условиях угнетения Ennahda, вероятно, будет обозначать характер своего общественного движения над политикой партии, полагаясь на групповую солидарность и прочные неформальные связи.
Вторая возможность — это возврат к электоральной политике. Как намекают некоторые участники, Ennahda рискует быть исключенной из нового процесса национального диалога и политической сделки. Новый консенсус без Ennahda дорого обойдется партии в краткосрочной перспективе, но маловероятно, что это приведет к ее упадку.
Хотя партия потеряла свою привлекательность для большей части своих прежних активистов и избирателей, она по-прежнему представляет часть населения Туниса, особенно в бесправных южных регионах. Опросы, проведенные после «переворота» 25 июля в Тунисе, показали, что поддержка Ennahda составляет около 12%.
